Посадник при возведении на свою должность должен присягнуть в том, что судить ему справедливо, по присяге, не пользоваться городскими доходами, не мстить никому по вражде своим судом, не потакать на суде, дружа по родству, не наказывать правого, не миловать виноватого, а без разбора никого не осудить ни на суде, ни на вече. Псковская судная грамота (ст.3)
Главная » 2013»Ноябрь»10 » «Молот ведьм» как свод норм материального и процессуального права
17:32
«Молот ведьм» как свод норм материального и процессуального права
Во избежание недопонимания, начну с отступления, на мой взгляд, необходимого. Хочу пояснить, что я отграничиваю от создания сего документа католическую церковь в целом, так как на издание этого документа оказали влияние лишь её определённые служители (пусть и занимающие достаточно высокие должности) конкретного периода времени. В поддержку указанного, по моему мнению, свидетельствуют, положения известного канона Episcopi (примерно 900 год н.э.),обладающего серьёзным авторитетом. Названный канон, в числе прочего, указывает: «Кто верит в возможность изменения какого-либо существа в лучшее или худшее состояние... без вмешательства Создателя, тот хуже язычников и неверующих».
При описании старался максимально абстрагироваться от самой составляющей труда, с точки зрения логики и своих представлений, так как это, несомненно, отрицательным образом отразилось бы на оценке его как юридического акта.
«Молот ведьм» (далее — Молот) являет свод норм материального и процессуального права, причём достаточно урегулированный, с достаточно высокой (с учётом времени издания, конечно -1487 год) юридической техникой. Принадлежит сей труд перу двух доминиканских инквизиторов: Генриха Крамера и Якоба Шпренгера.
На материальной составляющей Молота особенно акцентироваться не буду, так как мне представляется в нём более интересным регулирование процесса над обвиняемыми в преступлениях против Бога и религии. Вместе с тем, в общих чертах по материальным нормам всё же поясню. Достаточно глубоко проведено исследование вопросов относительно возможностей у богоотступников осуществлять различные злодейства Более того, в поддержку выводов о наличии возможностей, и приведения в ряде случаев примеров таковых, привлекаются труды, заявления и рассказы авторитетных в данной сфере учёных и просто служителей Церкви. Самым серьёзным образом исследован вопрос о совместном действии преступников с дьяволом, а по окончанию исследования сделан вывод об их соучастии.
Подробно описаны различные случаи всевозможных чародейств, как, например, возбуждение в сердцах людей ненависти или любви, влияния на деторождение, превращения, прорицания и т. п. В Молоте приведены средства, коими пользуются ведьмы в своей преступной деятельности, способы осуществления злодейств (причём не только ведьмами, но и демонами) и многое другое. Так что, действительно, с этой точки зрения труд впечатляет. Причём, повторюсь, в поддержку практически всех своих доводов, временами крайне спорных, авторы приводят очень авторитетные имена.
Процессуальная часть, прежде всего, решает проблему подведомственности, а именно, какой суд должен разрешать вопрос в каждом конкретном случае. Молот указывает на следующий постулат: процесс подпадает под юрисдикцию суда инквизиторов только в том случае, если в действиях преступников имеется ярко выраженный еретический характер. Само отступление от веры ещё не свидетельствует об ереси, а простое отступничество суду инквизиции не подсудно. Поэтому юридически значимым являлись действия, направленные на выяснение подробных обстоятельств злодеяния. В случае, если в действиях преступников не было выявлено ереси, а имело место лишь отступничество, дело было подведомственно светскому суду. Между тем, не вызывает сомнения, что та призрачная грань между отступничеством и ересью была колеблющейся, в зависимости от воли инквизиции, так как последняя всегда могла выявить признаки ереси по своему желанию.
Далее в Молоте решается вопрос относительно возбуждения дела, или о том, как начинать процесс. В труде приведено всего три основания для этого.
1) Предъявление обвинения денунциантом (доносителем) с предъявлением доказательств.
2) Предъявление обвинения денунциантом, который не ручался за достоверность своих показаний и не брался их доказывать.
3) Обвинение путём инквизиции. Происходило практически по слухам о том, что в каком-то месте происходили богопротивные действия. Полагаю излишне пояснять, что последнее основание возбуждение дела было явно превалирующим. Для возбуждения дела судье требовалось лишь в присутствии нотариуса, писца и двух свидетелей сделать заявление о том, что до слуха судьи дошли сведения о совершении ведьмой или иным лицом действий, признающихся верой недопустимыми.
Очень подробно регламентирован процесс допроса свидетелей. Полагаю, данные обстоятельства объясняются тем, что свидетельские показания зачастую фактически являлись основными доказательствами по делу.
Молотом установлено, что для обвинения за колдовскую ересь по соответствующему делу, достаточно двух свидетелей. Между тем, в случае достаточной тяжести преступления (а, следовательно, и наказания), наличие всего двух свидетелей не могло быть признано достаточным.
Закреплена возможность неоднократного вызова и допроса свидетелей. Определён круг лиц, которые могли быть допрошены в качестве свидетелей. К таковым относились, в том числе, и близкие родственники, отлучённые, преступники (по колдовским преступлениям включительно), лишённые прав и т. п. лица. С единственным уточнением: «Если есть основания полагать, что эти свидетели не будут говорить лжи». Вопрос относительно того, кому и каким образом полагать, оставляю без своего комментария.
Молот признаёт недопустимым привлечение в качестве свидетеля смертельных врагов, однако, вновь оставляет лазейку для решения вопроса о «смертельности» (или степени) вражды.
Установлен также и перечень вопросов, выносимых свидетелю.
Со ссылкой на канон «Extra de verbsig n.», Молот предписывает сокращённое судопроизводство религиозного процесса, а также обязанность суда пресекать излишние, по его мнению словопрения, пререкания защитников, высказывания излишних свидетелей, и иные ненужные действия.
Вопросы обвиняемым разделены на две группы: общие (о месте жительства, родственниках, знакомых и т. п.) и частные (об отношении к ним людей, тех или иных действиях обвиняемых и их причинах).
Молот указывает на случаи, когда вина обвиняемых считается доказанной:
1) Очевидностью преступления, к которой, должен отметить, относили и совпадение по времени угрозы порчи и наступление сходных последствий.
2) Показания свидетелей. 3) Личное признание вины. Причины этого станут понятны в дальнейшем.
В труде отведено место и решению вопроса о мере пресечения: содержании под стражей или отпущению на поруки до суда. В этой же части Молота приведено любопытное заключение о том, что уже при взятии ведьм под стражу имеет смысл отрывать их от земли, не давая к ней прикоснуться в дальнейшем, что якобы, лишает их силы и заставляет идти на сотрудничество с правосудием.
С момента взятия под стражу обвиняемые имеют право на защитника. Однако имеется и ограничение права на защиту — против защиты не должен возражать судья. Само назначение защитника представляется крайне интересным в силу следующих фактов. Защитник назначается не по указанию обвиняемых, а на усмотрение суда: «Пусть судья назначит защитником честного человека, относительно лояльности которого не возникает никаких сомнений». Вопрос лояльности здесь очень важен, так как установлено, что адвокат должен исходить лишь из любви к истине, и не может покровительствовать еретикам. В случае, если он не находит дело обвиняемого правым, он должен от него отказаться. Ибо сказано: «Если он неправомерно станет защищать человека, обвинённого в ереси, он становится как бы князем ереси». Что невольно напомнило мне блог коллеги о китайском защитнике 21 века. Совпадение, несмотря на временной промежуток между ними более чем в полтысячи лет, а также различие культур, поразительно.
Другой особенностью является то, что имена свидетелей не сообщаются ни обвиняемым, ни защитникам. То есть они могут, исходя из самих показаний, лишь попытаться определить, кто является свидетелем, и строить защиту на этом. Например, путём дальнейшего отвода свидетеля как смертельного врага.
Детально в Молоте регламентирован процесс привлечения обвиняемых к пыткам, и их проведения. Для указанных действий судья составляет приговор с заключением о необходимости подвергнуть допросу под пытками. С этого момента обвиняемые меняют статус с содержащихся в предварительном заключении на находящихся в тюрьме для наказания.
На самих описаниях допросов с пытками останавливаться не буду в силу того, что сторонником пыток не являюсь. Упомяну любопытный факт, что в камеру суда (фактически — камеру пыток) обвиняемую вводили спиной, чтобы воспрепятствовать её попыткам повлиять на правосудие. Сами пытки перемежались с воздействием агентов, которые различными способами провоцировали обвиняемых на признания.
Молот выделяет три вида подозрений в совершении преступления:
1) Лёгкое подозрение — возникающее из общих предположений и лёгких улик. Под него подпадали поведение и действия, отличные от общепринятых. В данном случае на обвиняемых возлагалось каноническое очищение или клятвенное отречение от ереси.
2) Сильное подозрение — присоединение к еретику, его укрывательство, при знании сущности последнего. Подозрение снималось аналогично случаю с лёгким подозрением.
3) Сильнейшее подозрение — основанное на убедительных показаниях свидетелей, и уликах. Под него подпадало участие в колдовских ритуалах и т. п. действия. Данные лица подлежали осуждению как еретики. Отрекшиеся приводились к покаянию, а неотрекшиеся — сжигались.
По сути, различалось два основных вида приговоров: оправдательный и обвинительный. Последний, в свою очередь подразделялся на ряд способов его произнесения, в зависимости от вида подозрения и возложения на обвиняемых: очищение, отречение от еретической веры, пожизненное заключение, пожизненное замуровывание. Влияли на способ вынесения приговора и другие обстоятельства: повторность впадения в еретические заблуждения, отрицание вины, в отношении скрывшегося преступника и иные значимые факты.
Крайне интересно указание на то, что недопустимо в оправдательном приговоре упоминание о том, что обвиняемый невиновен. Предписывалось всегда указывать на то, что законное разбирательство не выявило преступления.
Предусмотрено в Молоте и апелляционное обжалование. Вместе с тем, оно также представляется несколько ограниченным усмотрением суда. Так, например, указано, что трибунал должен учитывать, что обжалование может быть как уважительным и обоснованным, так и недозволенным и недействительным. Более того, как уже указывал ранее, Молот предписывает сокращённое судопроизводство, которое распространяется, в том числе, и на право апелляции, в той части, что обвиняемым надлежит отказывать в данном праве в большинстве случаев. Исключением являлись случаи затягивания процесса по вине суда, когда при этом были нарушены процессуальные права обвиняемой.
Лишь намного позднее Европейский Суд по правам человека действия судов по затягиванию процесса стал квалифицировать как нарушающие право на справедливое судебное разбирательство в разумный срок. Однако, в то время об ЕСПЧ ещё не слышали...
В целом процесс апелляционного обжалования был следующим. Судья при получении обжалования должен был потребовать его письменную копию. После предоставления таковой — разъяснить обвиняемой о том, что ответ будет дан через два дня, а для расследования оснований обжалования потребуется до 30 дней. При установлении нарушений защиты, суд устраняет свою ошибку, и ведёт процесс дальше. Между тем, в ряде случаев установление ошибки положительной роли не играет, так как невозможно возвращение к первоначальному состоянию. Например, в случае с пыткой, или вещами обвиняемого, сожжёнными как орудия преступления.
При непринятии судом доводов жалобы, он, со ссылкой на её необоснованность и недействительность, а соответственно, на отсутствие права суда дать ей ход, отклоняет. Интересным представляется и указание в Молоте относительно того, что даже в случае признания судьёй доводов апелляции, он указывает в своём заключении на справедливость разбирательства и отсутствие нарушений прав обвиняемой; на явную необоснованность и недействительность жалобы, но на направление её в апелляционную инстанцию — папе и святому апостольскому престолу лишь из благоговения перед последними. Вместе с жалобой суд передаёт и все материалы дела. Как правило, в Риме проводился самостоятельный разбор дела. В Рим мог по требованию апеллятора вызываться и сам судья, рассматривавший дело. В этой связи важно отметить следующую немаловажную деталь: Молот предписывал вызываемым судьям избегать давать клятвенные заверения по делу.
Апелляционная инстанция либо выносила приговор сама, либо поручала вынесение приговора обжалованному судье. В некоторых случаях дело возвращалось судье первой инстанции для дальнейшего ведения. Вместе с тем, представляется, что возможность защиты своих прав в апелляционном порядке более чем иллюзорна и ограничена волей суда, рассматривавшего дело, в силу чего явно не заинтересованного в его пересмотре.
P.S.: В связи с тем, что подробное описание положений «Молота ведьм» приведёт к созданию блога размером немногим менее самого труда, рекомендую данную книгу для самостоятельного ознакомления, так как, на мой взгляд, не вызывает сомнения её значимость с точки зрения истории права.
Посадник при возведении на свою должность должен присягнуть в том, что судить ему справедливо, по присяге, не пользоваться городскими доходами, не мстить никому по вражде своим судом, не потакать на суде, дружа по родству, не наказывать правого, не миловать виноватого, а без разбора никого не осудить ни на суде, ни на вече. 
