ДЕЛО «ДУБИНСКАЯ ПРОТИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»
Жалоба № 4856/03
Страсбург, 13 июля 2006 г.

По делу «Дубинская против Российской Федерации» Европейский Суд по правам человека (Первая секция), заседая Палатой в составе: Х.Л. Розакиса, Председателя Палаты, Н. Ваич, А. Ковлера, Э. Штейнер, Х. Гаджиева, Д. Шпильманна, С.Э. Йебенса, судей, а также при участии С. Нильсена, Секретаря Секции Суда, заседая 22 июня 2006 г. за закрытыми дверями, принял следующее Постановление:

ПРОЦЕДУРА

1. Дело было инициировано жалобой (N 4856/03), поданной 23 января 2003 г. в Европейский суд против Российской Федерации гражданкой России и Израиля Галиной Рувимовной Дубинской (Галиной Дубински (Galina Dubinsky) (далее - заявитель) в соответствии со статьей 34 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.
2. Изначально интересы заявителя в Европейском суде представлял Д. Штейнберг, адвокат из г. Москвы, а впоследствии Л. Ван Кампен-Насырова, юрист из г. Хельмонд, Нидерланды. Власти Российской Федерации в Европейском суде были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском суде по правам человека П.А. Лаптевым.
3. 28 февраля 2005 г. Европейский суд решил коммуницировать жалобу заявителя властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции Европейский суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

ФАКТЫ

I. Обстоятельства дела
4. Заявитель, 1941 года рождения, проживает в г. Тель-Авиве.
5. 27 августа 1993 г. заявитель получила травму в результате дорожно-транспортного происшествия, произошедшего в г. Москве.
6. 12 мая 1995 г. заявитель подала гражданский иск в Чертановский районный суд г. Москвы к водителю автомобиля, признанному виновным в дорожно-транспортном происшествии, и к собственнику автомобиля - московскому филиалу банка "Тверьуниверсалбанк" о возмещении неполученной заработной платы, расходов по медицинскому лечению и транспортных расходов, понесенных в результате дорожно-транспортного происшествия, в размере 6700 долларов США и компенсации морального вреда в размере 15000 долларов США. На копии искового заявления, представленной в Европейский суд, имеется штамп канцелярии Чертановского районного суда г. Москвы о регистрации этого документа 12 мая 1995 г.
7. 5 октября 1995 г. Чертановский районный суд г. Москвы своим определением назначил медицинскую экспертизу заявителя. Суд поставил вопросы о настоящем состоянии здоровья заявителя, о ранее имевшихся у нее заболеваниях и возможных причинах, а также о том, нуждается ли заявитель в постороннем бытовом и медицинском уходе и дополнительном лечении.
8. Определение от 5 октября 1995 г. было направлено в Бюро судебно-медицинской экспертизы при Комитете здравоохранения г. Москвы (далее - Бюро).
9. 13 октября 1995 г. Бюро направило в суд запрос о предоставлении ему медицинских документов заявителя.
10. По утверждению властей Российской Федерации, после получения запроса Бюро Чертановский районный суд г. Москвы предложил Д. Штейнбергу, адвокату Московской городской коллегии адвокатов, представить дополнительную медицинскую информацию. Ответа на этот запрос не последовало. В неустановленный день Чертановский районный суд г. Москвы повторно направил свой запрос. После того как Д. Штейнберг повторно не ответил на запрос, суд вынес определение об оставлении искового заявления без рассмотрения. Суд вернул Д. Штейнбергу исковое заявление заявителя с прилагавшимися документами.
11. Заявитель утверждала, что ни она сама, ни ее адвокат не получали запроса суда о необходимости представления дополнительной информации и что они не получали определения Чертановского районного суда г. Москвы об оставлении иска без рассмотрения.
12. В 2002 году заявитель направила жалобу председателю Чертановского районного суда г. Москвы на чрезмерную длительность судебного разбирательства по ее делу.
13. 18 июля 2002 г. Чертановский районный суд г. Москвы проинформировал заявителя о том, что согласно журналу регистрации за 1995 год исковое заявление заявителя к банку "Тверьуниверсалбанк" не было зарегистрировано в данном суде.
14. В августе 2002 года Д. Штейнберг направил в Бюро запрос относительно того, была ли проведена экспертиза на основании определения от 5 октября 2004 г.
15. Письмом от 19 августа 2002 г. Бюро ответило Д. Штейнбергу, что поскольку им не был получен ответ суда на запрос о необходимости представления дополнительной информации, судебно-медицинская экспертиза проведена не была.
16. 7 октября 2002 г. председатель Чертановского районного суда г. Москвы проинформировал заявителя о том, что согласно журналам регистрации суда за 1995 - 2002 годы в данном суде не имеется на рассмотрении гражданского иска, сторонами которого являлись заявитель и московский филиал банка "Тверьуниверсалбанк".

II. Применимое национальное законодательство

A. Приостановление рассмотрения искового заявления и оставление искового заявления без рассмотрения
 

17. Гражданский процессуальный кодекс РСФСР от 11 июня 1964 г., действовавший на момент событий, предусматривал, что гражданское дело должно быть подготовлено к слушанию в семидневный срок после того, как исковое заявление подано в суд. Гражданское дело должно быть рассмотрено в течение одного месяца со дня завершения подготовки дела к слушанию (статья 99).
18. Повестки должны быть вручены сторонам и их представителям таким образом, чтобы они имели достаточное время для своевременной явки на судебное заседание и для подготовки своей позиции по делу. При необходимости стороны могли быть вызваны в суд по телефону или телеграммой (статья 106).
19. Суд приостанавливает рассмотрение дела в случае назначения экспертизы (статья 215).
20. Статья 221 устанавливала исчерпывающий перечень оснований вынесения определения об оставлении искового заявления без рассмотрения, например если стороны не использовали внесудебные средства разрешения спора, если иск подан недееспособным лицом или лицом, не имеющим доверенности на совершение этого действия, если стороны без уважительных причин повторно не явились на судебное заседание, если данный спор между этими же сторонами уже находится на рассмотрении в суде.
21. Копия определения об оставлении искового заявления без рассмотрения должна была быть направлена отсутствовавшей стороне в течение трех дней с момента вынесения этого определения (статья 213).
B. Правила хранения судебных документов
22. Материалы по гражданским делам по искам о компенсации вреда здоровью должны были храниться судами первой инстанции в течение 75 лет (раздел 115 подпункта "А" пункта 7 Письма "О применении перечня документов Минюста СССР, органов, учреждений юстиции и судов, с указанием срока их хранения" Министерства юстиции СССР от 31 января 1980 г.).
23. Оригиналы определений об оставлении искового заявления без рассмотрения должны храниться бессрочно (пункт 5.4 Инструкции о порядке хранения, выборки и архивирования документов, утвержденной Приказом министра юстиции СССР N 13 от 17 сентября 1980 г.).

ПРАВО

I. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

24. Заявитель жаловалась на то, что длительность судебного разбирательства по ее делу была несовместимой с требованием "разумного срока", установленного пунктом 1 статьи 6 Конвенции, который в части, применимой в настоящем деле, гласит:
"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на справедливое... разбирательство дела в разумный срок... судом...".

A. Доводы сторон

25. Власти Российской Федерации утверждали, что Европейский суд не обладает компетенцией ratione temporis по рассмотрению жалобы заявителя, поскольку судебное разбирательство по делу заявителя было завершено вынесением Чертановским районным судом г. Москвы определения в конце 1995 года, то есть до 5 мая 1998 г., когда Конвенция вступила в силу в отношении России. Определение было незамедлительно направлено представителю заявителя Штейнбергу. Даже если предположить, что Д. Штейнберг не получал указанного определения, ни сама заявитель, ни ее адвокат Штейнберг "в течение около семи лет не предпринимали никаких мер, чтобы узнать о ходе рассмотрения дела". По утверждению властей Российской Федерации, они не смогли представить копию определения, поскольку регистрационные документы и материалы дела, находившиеся в Чертановском районном суде г. Москвы, по иску заявителя были уничтожены в 1998 году после истечения срока их хранения. В любом случае заявитель не утратила возможность вновь подать свое исковое заявление в Чертановский районный суд г. Москвы.
26. Заявитель утверждала, что Чертановский районный суд г. Москвы никогда не выносил какого-либо решения по ее иску. Ни она сама, ни ее адвокат не получали никакого решения суда, а власти Российской Федерации не смогли указать даже дату вынесения такого решения. При отсутствии какого-либо решения по делу судебное разбирательство должно рассматриваться как продолжающееся. Чертановский районный суд г. Москвы должен был хранить документы по ее делу в течение 75 лет. По мнению заявителя, доводы властей Российской Федерации являются непоследовательными: ничто не подтверждало тот факт, что Чертановский районный суд г. Москвы как минимум дважды запрашивал Д. Штейнберга представить дополнительную информацию. В любом случае, статьей 221 Гражданского процессуального кодекса РСФСР не предусматривалось полномочие суда оставить исковое заявление без рассмотрения ввиду непредставления дополнительных доказательств. Заявитель и ее адвокат неоднократно до и после 2002 года обращались в канцелярию Чертановского районного суда г. Москвы и к председателю данного суда с просьбой прояснить состояние судебного разбирательства по делу, но ответов не получали.

B. Мнение Европейского суда
1. Приемлемость жалобы

27. Европейский суд напомнил, что в силу своей юрисдикции ratione temporis он рассматривает дела, охватывающие период после ратификации Конвенции и Протоколов к ней государством-ответчиком. С момента ратификации все обжалуемые действия и бездействие государства должны соответствовать Конвенции и Протоколам к ней, а соответствующие факты подпадают под юрисдикцию Европейского суда, даже если они являются следствием ситуаций, имевших место до этого (см., например, Постановление Европейского суда по делу "Ягчи и Саргин против Турции" (Yagci and Sargin v. Turkey) от 8 июня 1995 г., Series A, N 319-A, p. 16, § 40, и Постановление Европейского суда по делу "Алмейда Гарретт, Машкареньяш Фалькао и другие против Португалии" (Almeida Garrett, Mascarenhas Falcao and Others v. Portugal), жалобы N 29813/96 и 30229/96, § 43, ECHR 2000-I).
28. Соответственно, Европейский суд обладает компетенцией по рассмотрению настоящего дела на предмет соблюдения Конвенции только в той части событий, которые имели место после 5 мая 1998 г. - даты ратификации Конвенции Российской Федерацией. Однако ему следует учитывать факты, имевшие место до ратификации, в той мере, в какой они могут рассматриваться как предопределившие ситуацию, существовавшую после этой даты, или как имеющие отношение к правильному пониманию фактов, имевших место до этой даты (см. Решение Большой палаты Европейского суда по делу "Брониовски против Польши" (Broniowski v. Poland), жалоба N 31443/96, § 74 - 77, ECHR 2002-X).
29. Возвращаясь к фактам настоящего дела, Европейский суд отметил, что заявитель жалуется на то, что национальные суды не рассмотрели ее иск о компенсации вреда здоровью в "разумный срок". Таким образом, чтобы прояснить, обладает ли Европейский суд компетенцией ratione temporis по рассмотрению жалобы заявителя, необходимо установить, находился ли иск заявителя на рассмотрении в национальных судах на день вступления Конвенции в силу в отношении России.
30. В связи с этим Европейский суд напомнил, что судебное разбирательство должно рассматриваться как продолжающееся до тех пор, пока стороны не будут иметь абсолютной возможности узнать о содержании решения, составленного в письменном виде, которое бы свидетельствовало о его прекращении (см., для сравнения, Постановление Европейского суда по делу "Скоробогатова против Российской Федерации" (Skorobogatova v. Russia) от 1 декабря 2005 г., жалоба N 33914/02, § 39 - 40; Решение Европейского суда по делу "Шатунов и Шатунова против Российской Федерации" (Shatunov and Shatunova v. Russia) от 30 июня 2005 г., жалоба N 31271/02; mutatis mutandis, Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "Папахелас против Греции" (Papachelas v. Greece), жалоба N 31423/96, § 30, ECHR 1999-II).
31. Власти Российской Федерации утверждали, что судебное разбирательство было завершено в 1995 году, после того, как адвокат заявителя не ответил на повторный запрос Чертановского районного суда г. Москвы о предоставлении дополнительных медицинских документов.
32. Однако Европейский суд не удовлетворен точностью и достоверностью фактических доводов властей Российской Федерации, которые не подтверждены никакими доказательствами. Власти Российской Федерации не представили копию определения, которым судебное разбирательство было прекращено, и не указали точную дату его вынесения. В рамках оправдания этого упущения власти Российской Федерации утверждали, что определение вместе с остальными материалами дела заявителя были уничтожены в 1998 году, после истечения срока их хранения. Если это действительно было так, то представляется, что уничтожение документов было произведено в нарушение прямого требования Инструкции о порядке хранения и архивирования судебных документов, копия которой была приложена к меморандуму властей Российской Федерации, которая предусматривала бессрочное хранение судебных решений о прекращении разбирательства (см. выше § 23). Другой применимый национальный нормативный акт, представленный заявителем, предусматривал 75-летний срок хранения судебных документов по искам о компенсации вреда здоровью, как это и было по делу заявителя (см. выше § 22). Тем не менее власти Российской Федерации не утверждали, что материалы дела были уничтожены незаконно. Следующим поводом усомниться в точности доводов властей Российской Федерации является признание сотрудниками Чертановского районного суда г. Москвы в их письмах 2002 года, направленных заявителю, о том, что они все еще располагают всеми регистрационными журналами за последние годы, в том числе 1995 год.
33. Более того, Европейский суд счел необычным, что при отсутствии текста определения или, в действительности, каких-либо материалов дела власти Российской Федерации смогли указать конкретные основания прекращения судебного разбирательства по иску заявителя, а именно то, что она повторно отказалась представить доказательства по делу. В любом случае Европейский суд отметил, что такого основания прекращения судебного разбирательства не содержалось в тексте статьи 221 Гражданского процессуального кодекса РСФСР, на которую ссылались власти Российской Федерации (см. выше § 20). Власти Российской Федерации не указывали иных правовых оснований для прекращения рассмотрения иска заявителя.
34. В данных обстоятельствах Европейский суд не убежден, что Чертановский районный суд г. Москвы вообще выносил какого-либо решения по иску заявителя. При этом нет сомнений, что данный иск был надлежащим образом подан. Хотя в 2002 году Чертановский районный суд г. Москвы отрицал, что такой иск когда-либо подавался, копия искового заявления, на которой содержится отметка канцелярии суда о его принятии, и определение от 5 октября 1995 г. исчерпывающе доказывают, что иск был действительно подан заявителем и принят к рассмотрению Чертановским районным судом г. Москвы.
35. Далее Европейский суд отметил, что власти Российской Федерации не представили доказательств своему утверждению о том, что от представителя заявителя Д. Штейнберга в письменном виде была затребована определенная дополнительная информация. Данное дело отличается от других дел, по которым власти Российской Федерации подтверждали определенные утверждения копиями сопроводительных писем, прилагаемых к документам, направляемым заявителям (см. Постановление Европейского суда по делу "Сухорубченко против Российской Федерации" (Sukhorubchenko v. Russia) от 10 февраля 2005 г., жалоба N 69315/01, § 50). Как следует из письма Московской городской коллегии адвокатов, членом которой являлся Д. Штейнберг, последний не получал документов из Чертановского районного суда г. Москвы начиная с мая 1995 года.
36. Подав исковое заявление в соответствии с установленными требованиями и будучи уведомленной о том, что будет проведена медицинская экспертиза, но при этом не получив дальнейших уведомлений Чертановского районного суда г. Москвы, на день вступления Конвенции в силу в отношении России, то есть на 5 мая 1998 г., заявитель могла разумно предполагать, то судебное разбирательство по ее делу все еще продолжалось. Конечно, было бы предпочтительно, чтобы она сама осведомлялась о ходе судебного разбирательства до 2002 года. В действительности она утверждала, что так и делала, но не получала ответов. Однако с учетом того факта, что Чертановский районный суд г. Москвы отрицал, что в этом суде вообще зарегистрирован иск заявителя, такие запросы не изменили бы ее положение независимо от времени их подачи.
37. Принимая во внимание указанные соображения, Европейский суд счел, что он обладает компетенцией ratione temporis по рассмотрению жалобы заявителя, и отклонил предварительные возражения властей Российской Федерации.
38. Европейский суд отметил, что жалоба заявителя не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Далее он отметил, что не является она неприемлемой и по иным основаниям. Таким образом, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. По существу

a) Право на доступ к правосудию
39. Европейский суд напомнил, что процессуальные гарантии, установленные в статье 6 Конвенции, обеспечивают каждому право на рассмотрение иска о гражданских правах и обязанностях в суде; таким образом они воплощают "право на обращение в суд", в рамках которого право на доступ к правосудию, то есть право инициировать производство в суде по гражданскому делу, является одним из аспектов (см. Постановление Европейского суда по делу "Голдер против Соединенного Королевства" (Golder v. United Kingdom) от 21 февраля 1975 г., Series A, N 18, pp. 13 - 18, § 26 - 36).
40. Европейский суд установил, что заявитель подала гражданский иск к собственнику автомобиля и водителю автомобиля. Чертановский районный суд г. Москвы 12 мая 1995 г. принял иск к производству и 5 октября 1995 г. назначил судебно-медицинскую экспертизу. Власти Российской Федерации не оспаривали эти факты. Как установил Европейский суд, ничто не свидетельствует о том, что, вопреки утверждениям властей Российской Федерации, Решение о прекращении судебного разбирательства по делу вообще выносилось и что на дату вступления Конвенции в силу в отношении России иск заявителя находился на рассмотрении в Чертановском районном суде г. Москвы.
41. Европейский суд напомнил, что возбуждение дела само по себе не является соблюдением всех требований пункта 1 статьи 6 Конвенции. Конвенция имеет целью гарантирование не тех прав, которые являются теоретическими или иллюзорными, но прав, которые являются осуществимыми на практике и эффективными. Право на обращение в суд включает в себя не только право инициировать судебное разбирательство, но и право на "разрешение" спора судом. Было бы иллюзорно, если бы национальная правовая система Высокой Договаривающейся Стороны позволяла лицу подать гражданский иск в суд, при этом не обеспечивая того, что дело будет разрешено посредством вынесения окончательного решения в результате судебного разбирательства. Было бы невообразимо, если бы в пункте 1 статьи 6 Конвенции подробно описывались процессуальные гарантии, предоставляемые сторонам - на справедливое, публичное и своевременное судебное разбирательство - не гарантируя сторонам, что их гражданско-правовой спор будет окончательно разрешен (см. Постановление Европейского суда по делу "Мультиплекс" против Хорватии" (Multiplex v. Croatia) от 10 июля 2003 г., жалоба N 58112/00, § 45; Постановление Европейского суда по делу "Кутич против Хорватии" (Kutic v. Croatia), жалоба N 48778/99, ECHR 2002-II, § 25). Право стороны на доступ к правосудию было бы иллюзорным, если бы она оставалась в неведении относительно хода судебного разбирательства и судебных решений, вынесенных по их делу, особенно когда такие решения имеют характер, препятствующий дальнейшему рассмотрению дела (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу "Сухорубченко против Российской Федерации", § 53).
42. Европейский суд отметил, что заявитель не была уведомлена о каком-либо решении по ее делу, если таковое вообще было вынесено. Когда она обратилась в 2002 году с просьбой о предоставлении ей информации о состоянии рассмотрения дела, национальные власти ответили, что отрицают сам факт регистрации иска судом. Доводы властей Российской Федерации не пролили свет на развитие событий по делу, что не позволило Европейскому суду установить, что случилось с материалами дела и иском заявителя. Определенным является то, что заявитель никогда не получала судебного решения по существу ее дела.
43. Довод властей Российской Федерации о том, что заявитель может переподать свое исковое заявление в суд, не убедил Европейский суд. Обжалуемое нарушение исходит из отказа властей Российской Федерации рассмотреть в судебном порядке иск заявителя, который уже подан, а не из общей возможности подать иск к водителю и владельцу автомобиля. В любом случае Европейский суд счел, что требование к заявителю о повторной подаче искового заявления через десять лет после того, как она надлежащим образом его уже подала, и более чем через 13 лет после обстоятельств, послуживших основанием для подачи иска, представляло бы собой возложение на заявителя чрезмерного и необоснованного бремени.
44. Таким образом, Европейский суд пришел к выводу, что нерассмотрение иска заявителя лишило ее права на доступ к правосудию. Соответственно, имело место нарушения пункта 1 статьи 6 Конвенции.

2. Длительность судебного разбирательства

45. Европейский суд отметил, что все задержки в ходе судебного разбирательства в рассматриваемый период времени имели место по причине неуведомления заявителя Чертановским районным судом г. Москвы о состоянии рассмотрения поданного ею иска. Европейский суд уже принял во внимание данный аспект при рассмотрении права заявителя на доступ к правосудию. Принимая во внимание сделанные им в связи с этим выводы, Европейский суд счел, что вопрос о длительности судебного разбирательства должен быть расценен как поглощенный вопросом о доступе к правосудию.
46. Таким образом, Европейский суд пришел к выводу, что нет необходимости отдельно рассматривать вопрос о длительности судебного разбирательства.

II.Применение статьи 41 Конвенции

47. Статья 41 Конвенции гласит: "Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

48. Относительно материального ущерба заявитель потребовала 115558 долларов США в качестве компенсации неполученной ею заработной платы и 123088 долларов США в качестве компенсации расходов на лечение и дорожных расходов, понесенных в результате дорожно-транспортного происшествия. Заявитель утверждала, что она получила бы данную компенсацию, если бы суды Российской Федерации рассмотрели ее иск по существу. Заявитель потребовала компенсации морального вреда в размере 150000 евро.
49. Власти Российской Федерации утверждали, что причинно-следственная связь между предполагаемым нарушением и материальным ущербом, затребованным заявителем, отсутствует. Они также указали, что заявитель представила некоторые документы на иврите в подтверждение своих требований о компенсации материального ущерба, которые Европейский суд не должен принимать во внимание. Относительно требований о компенсации морального вреда власти Российской Федерации утверждали, что они являются чрезмерными и необоснованными.
50. Европейский суд отметил, что в настоящем деле присуждение справедливой компенсации может основываться только на том факте, что заявитель не извлекла пользы из гарантий статьи 6 Конвенции. Хотя Европейский суд не может рассуждать на тему возможного результата судебного разбирательства, если бы положение вещей было иным, он не счел необоснованным рассматривать заявителя как понесшей ущерб в связи с утратой реальной возможности (см., для сравнения, Постановление Европейского суда по делу "Леони против Италии" (Leoni v. Italy) от 26 октября 2000 г., жалоба N 43269/98, § 32; Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "Пелиссье и Сасси против Франции" (Pelissier and Sassi v. France), жалоба N 25444/94, § 80, ECHR 1999-II). К этому следует добавить моральный вред, несомненно, причиненный заявителю. Эти элементы ущерба не поддаются сами по себе подсчету. Исходя из принципа справедливости, как того требует статья 41 Конвенции, Европейский суд присудил заявителю сумму в размере 5000 евро плюс любую сумму налогов, которые могут быть установлены на нее.

B. Судебные расходы и издержки

51. Ссылаясь на договор с Д. Штейнбергом, заявитель также потребовала компенсации 7500 долларов США в качестве расходов и издержек, понесенных в национальных судах и в Европейском суде.
52. Власти Российской Федерации утверждали, что заявителю не следует присуждать компенсации в связи с этим. Заявитель не представила каких-либо документов, помимо договора с Д. Штейнбергом, которые бы свидетельствовали о том, что она действительно оплатила юридические услуги. Власти Российской Федерации также настаивали на том, что договор является ничтожным, поскольку гонорар адвоката был выражен в долларах США, предположительно в нарушение законодательства Российской Федерации. В любом случае требования заявителя являются чрезмерными и необоснованными.
53. Согласно прецедентной практике Европейского суда заявитель имеет право на компенсацию расходов и издержек лишь в той мере, в какой было доказано, что они являются действительными и понесенными по необходимости, а также были разумными в размере. В настоящем деле заявитель представила копию договора с Д. Штейнбергом, в котором подробно указывалось время, потраченное Д. Штейнбергом и его помощником на подготовку дела в национальных судах и в Европейском суде. Власти Российской Федерации не оспаривали тот факт, что Д. Штейнберг представлял заявителя в национальных судах и в Европейском суде. Договор между заявителем и Д. Штейнбергом не был объявлен судом ничтожным. В соответствии с законодательством Российской Федерации договор подлежал исполнению и налагал на заявителя обязанность выплатить указанную в нем денежную сумму. Однако Европейский суд счел затребованную сумму чрезмерной. Соответственно, он присудил заявителю 3000 евро плюс любую сумму налогов, которые могут быть установлены на нее.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

54. Европейский суд счел, что процентная ставка при просрочке платежей должна быть установлена в размере предельной годовой процентной ставки по займам Европейского центрального банка плюс три процента.

НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД ЕДИНОГЛАСНО:

1) объявил жалобу приемлемой;
2) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции вследствие нерассмотрения судами Российской Федерации иска заявителя;
3) постановил, что нет необходимости отдельно рассматривать вопрос о длительности судебного разбирательства в настоящем деле;
4) постановил:
a) что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления Постановления в законную силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю следующие суммы:
i) 5000 (пять тысяч) евро в качестве компенсации материального ущерба и морального вреда;
ii) 3000 (три тысячи) евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек;
iii) плюс сумму налогов, которые могут быть начислены на указанные выше суммы;
b) что простые проценты по предельным годовым ставкам по займам Европейского центрального банка плюс три процента подлежат выплате по истечении вышеупомянутых трех месяцев и до момента выплаты;
5) отклонил остальные требования заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 13 июля 2006 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Председатель Палаты Христос РОЗАКИС
Секретарь Секции Суда Серен НИЛЬСЕН

 

Текст Постановления взят отсюда:
http://europeancourt.ru/uploads/ECHR_Dubinskaya_v_Russia_13_07_2006.doc